Дракон в подвале: как психологическая защита мешает вам добиться успеха

Современная модель гуманистической психологии рисует человеческую личность в виде здания, в подвале которого замурован дракон. Дракон воплощает собой накопившуюся в нас боль, тогда как стены подвала символизируют защитную стратегию, позволяющую нам забыть о боли. Если вступить в схватку с драконом, он может показаться огромным. Но если с ним подружиться, может оказаться, что он не столько пугает, сколько напуган сам, и сторожит скрытое сокровище.

Автор: Дэннис Посл (Dennis Postle), британский психолог, разработчик тренинговых программ самоанализа и личностного роста. Материал публикуется в сокращенном переводе в английского.

 

Как мы воспринимаем мир? Мы конструируем его, исходя из собственного опыта, в свете нашего жизненного пути. Сам стиль нашего поведения — наши реакции, наши склонности и многие наши слабости — определяется тем, как мы научились выживать, когда были младенцами, и позднее — как мы учились выживанию в процессе социализации. Наша собственная история постоянно живет в нас. От нее не отмахнуться. Но в наших силах снизить ее влияние.

Потребность в самозащите. Наше развитие — во внутриутробной жизни, в младенчестве, в детстве — всегда побуждается изнутри. Существует противоречие между нашими внутренними нуждами и условиями внешнего мира, так что нам приходится накапливать стратегии приспособления к тем условиям, когда наши потребности не находят удовлетворения.

Если наши потребности удовлетворяются своевременно и качественно, мы остаемся открытыми миру, своей матери, своей семье и привыкаем чувствовать себя хорошо. Но если многие наши фундаментальные потребности остаются неудовлетворенными, тогда много энергии уходит у нас на освоение стратегий выживания, избавления от боли и неприятностей.

Внутренний стратег. Интерпретатор играет ключевую роль в создании защитных стратегий. С самых первых дней, когда возникает какая-то трудность, он решает, как ее преодолеть, забыть о ней, отвернуться от нее или ликвидировать ее. Он обладает удивительной способностью ограничения боли, сужения наших переживаний таким образом, чтобы свести к минимуму страдание. Те стратегии, которые оказываются эффективны, которые помогают приглушить боль, интерпретатор склонен использовать снова и снова.

С самого начала, на протяжении внутриутробной жизни, рождения, младенчества, детства, подросткового и юношеского возраста и всей взрослой жизни интерпретатор осмысливает все происходящее с нами, смягчает болезненные, неприятные и неприемлемые аспекты нашего существования и обеспечивает логическим объяснением наши переживания и наше поведение. Подобно въедливому редактору, мы учимся редактировать новости, пересекающие границу между «внешним миром» и «внутренним миром».

Сознание и бессознательное. Те переживания, которые нам приятны и которые мы считаем приемлемыми, мы допускаем в наше сознание. Те же, которые нас ранят или беспокоят, интерпретатор отвергает или подвергает цензуре, и они оседают в бессознательном. Однако они сохраняются в бессловесных сферах нашего разума. Поскольку они невыразимы словами, мы можем ощущать их как чувства, как физическую боль, дискомфорт или беспокойство. Не обладая словесным языком, они проявляют себя в не столь очевидной форме, направляя наше поведение или затрудняя его, влияя на интонации нашего голоса, мимику и жесты, позу, самооценку, установки и убеждения — и даже на выбор супруга.

Узнавание боли. Интенсивность и глубина старых травм может значительно различаться. Легко представить себе боль, затаившуюся в глубинах разума ребенка, который рос в Эфиопии, Северной Ирландии или в Бейруте конца XX века или во Вьетнаме в 60-70-х годах. Поведение, обусловленное более «цивилизованными» лишениями, обычно труднее распознать. Для большинства из нас травматический опыт определяется внутриутробным дистрессом, трудностями рождения и огорчениями в процессе взросления.

Если вы не уверены в том, насколько прошлое влияет на ваше нынешнее поведение, припомните те случаи, когда вы реагировали слишком бурно или обостренно переживали не такие уж и значительные события либо когда вы оставались равнодушны к чему-то по-настоящему важному. Так и проявляются ранние травмы. Если вы совершенно не чувствуете этой боли, то это скорее всего означает, что вы расходуете очень много энергии на ее подавление. Это может вылиться в заторможенность и инертность, часто именуемую легкой депрессией.

Болезненные или неприятные переживания раннего детства могут также выражаться в психосоматических нарушениях, затрагивая дыхательную, пищеварительную, нервную, эндокринную и кровеносную системы, а также железы, мышцы, мозг, кожу и глаза.

Наиболее распространенные примеры — астма, диарея, колит, мышечные спазмы, экзема. Кроме того, попытки уберечься от застарелой боли могут привести к серьезным личностным нарушениям, к агрессии, направленной на самого себя, к замкнутости, избеганию близости, неспособности выражать свои чувства, к навязчивым ощущениям неполноценности, вины.

ЕЩЕ СМОТРИТЕ:  Рекомендации для активного повышения самооценки и развития уверенности в себе

Оборотная сторона медали. Раз уж вы тут, то это значит, что вы все вынесли и выжили. Всякий раз, когда вам требовалась какая-то страховка, она у вас оказывалась. Все стили защиты потенциально опасны, и многие из них ведут к серьезным личностным нарушениям.

Однако стремление погасить внутреннюю борьбу способно вылиться в колоссальный творческий всплеск, когда оно побуждает людей выражать переживания страдания. Большинство, если не все произведения искусства, литературы, музыки, драматургии и поэзии трогают нас тем, что они созвучны нашей собственной внутренней борьбе и указывают на возможность освобождения от нее.

 

Как дракон в подвале влияет на наше поведение

Образ дракона, демона или дьявола в мифах и сказках на протяжении веков неявно символизировал боль рождения и тяжелых детских переживаний. Более современная модель, отражающая представления гуманистической психологии, рисует человеческую личность в виде здания, в подвале которого замурован дракон. Дракон воплощает собой накопившуюся в нас боль, тогда как стены подвала символизируют естественную защитную стратегию, позволяющую нам забыть о боли, которая слишком сильна, чтобы ее принять. В периоды стресса или переутомления стены подвала истончаются, позволяя дракону полностью или частично вырваться наружу.

Дракон, эта «нерешенная проблема» из детства, обычно надежно замурован в фундаменте нашего разума. Но когда мы оказываемся под давлением, дракон может начать вырываться, либо стены ослабевают, что позволяет давней боли выплеснуться в настоящее. Из-за этого возникают наши преувеличенные реакции. Необходимость затрачивать огромную энергию на восстановление стен подвала может привести к ощущению упадка и депрессии.

Дракон может принимать разные формы. Если вступить с ним в спор, он может показаться огромным, свирепым и страшным, глумливо ухмыляющимся и коварным. Но если с ним подружиться, может оказаться, что он печален, боязлив и не столько ужасает, сколько напуган сам. А может быть — он сторожит скрытое сокровище.

Поладить с драконом. Со времен Фрейда многие психологи, включая Отто Ранка, Вильгельма Райха, Артура Янова, Станислава Грофа, Уильяма Эмерсона и Фрэнка Лэйка, разрабатывали способы укрощения дракона, побуждая людей заново пережить давнюю боль и выполняя тем самым роль, которую прежде играли шаманы, экзорцисты и другие древние целители, вступавшие в поединок с драконом, дабы найти управу на демонические силы. Постепенно знакомясь со своим драконом посредством гипнотической регрессии, взаимного консультирования, первичной терапии или телесно-ориентированной терапии по Райху, можно обрести новую энергию, просветление и творческие озарения.

Существуют пять простых стратегий, которые мы используем в нашей взрослой жизни с целью оградить себя от воспоминаний о прошлой боли, — пять путей «выбрать из двух зол меньшее». Из них всех проекция, пожалуй, наиболее распространена, но нередко возможно обращение к нескольким или даже ко всем этим способам.

Проекция. Когда в другом человеке, организации или явлении мы находим отражение тех частей самого себя, которых нам недостает, которые мы ненавидим или отказываемся признать, мы тем самым избегаем внутреннего дискомфорта, приписывая им наши грехи и недостатки. Мы даже можем убедить самих себя, что к нам самим все это не относится. Если мы чувствуем себя плохими, мы начинаем верить, что другие люди еще хуже; если нам недостает добрых чувств, мы можем начать считать других добросердечными.

Еще одна распространенная форма проекции — поиски козла отпущения, когда один из членов семьи или какая-то особая группа становятся объектом враждебности со стороны всех остальных. В Европе несколько поколений «духовных вождей» проецировали свои личные проблемы на миллионы невинных жертв посредством охоты на ведьм и инквизиции.

Другие примеры поиска козла отпущения — Джо Маккарти с его манией «коммуниста под каждой кроватью» или ненависть Гитлера к евреям. Напротив, в качестве «героической» проекции группа выдвигает харизматического лидера, гуру или избранника, который признается непогрешимым, даже если он ведет группу к кошмару.

ЕЩЕ СМОТРИТЕ:  Основные требования к памяти, интеллекту и воле эффективного руководителя

Интроекция. Когда некто значимый для нас высказывает свои мнения и суждения, мы можем интроецировать (присвоить) их, воспринять их как свои собственные и расценить их проекцию на нас как правильную. Так, если ваш отец невысокого мнения о своем интеллекте и он проецирует это мнение на вас, постоянно повторяя: «Ты — болван», вы можете присвоить это мнение и увериться в его справедливости.

Либо если, испытав болезненные переживания в утробе матери и в процессе рождения, вы становитесь беспокойным младенцем, то можете усвоить низкое мнение о себе, поскольку доставляете беспокойство матери. Если же она сама обеспокоена возникающими у нее враждебными чувствами в ваш адрес и стремится компенсировать их повышенной нежностью, вы можете интроецировать это отношение и увериться, что вы — «хороший», «замечательный», «умница». Впоследствии, во взрослой жизни, может оказаться затруднительно строить свою жизнь в соответствии с этим идеализированным образом.

Отрицание. Когда переживания прошлого или настоящего слишком болезненны или неприемлемы, мы можем постараться блокировать их, отвергнуть их. Например, если наша природная склонность к жизнерадостности, творчеству, юмору или гневу оказывается неприемлема для окружающих нас людей, мы от нее отказываемся. Когда ситуация чересчур затруднительна, мы можем постараться забыть о своих чувствах, игнорировать или погасить их либо спрятать свою боль за фасадом веселости. В ситуации отрицания наш социальный облик противоречит нашим глубинным переживаниям.

Замещение. Когда нам не удается совладать с чувствами, которые нам присущи, мы можем попытаться перенести их на окружающий мир и на других людей и начать считать, что эти чувства исходят от них. Наши неприемлемые переживания могут привести к тому, что окружающие начинают казаться нам плохими; либо мы можем попытаться заместить свой дистресс агрессией в отношении других людей; либо, если мы чувствуем себя одинокими, то можем проявить навязчивость в отношении других людей, которые, как нам кажется, только этого и ждут.

Вытеснение. Когда переживание настолько болезненно, что вызывает повышение ритма сердцебиения и температуры тела до угрожающего уровня, мы можем справиться с ним посредством вытеснения его из сознания, или забывания. Вытесненные переживания превращаются в «телесный панцирь», когда определенные группы мышц и связок оказываются в постоянном искусственном напряжении. Из-за этого может появиться лишний вес, сутулость, скованность.

Забытые чувства могут потеряться из виду на всю жизнь, тем не менее они определяют нашу предрасположенность к различным психосоматическим нарушениям, а также заставляют использовать наш интеллект в целях ограждения от неприятных застарелых переживаний. Когда мы перевозбуждены, утомлены или нездоровы, эти чувства могут прорваться в сознание.

Затруднения во взрослой жизни, которые пробуждают прошлое, провоцируют неадекватные реакции. Если кто-то ведет себя неразумно, это скорее всего острая защитная реакция, которая выглядит «ненормальной», поскольку мы видим только вызвавшее ее событие и эмоциональную реакцию, но ничего не знаем об используемой защитной стратегии и давней травме.

Уровни защиты. Интенсивность и длительность исходных переживаний определяют ту степень, в которой они влияют на взрослое поведение. Если, к примеру, наша внутриутробная жизнь и процесс рождения были относительно свободны от боли и все наши потребности удовлетворялись, то мы скорее всего станем реагировать на наши проблемы открыто и конструктивно.

Если ранние этапы нашей жизни были не идеальными, но «вполне хорошими», то нам не так уж трудно справляться с возникающими затруднениями и сохранять стойкость перед лицом возможных испытаний, хотя время от времени мы и можем чувствовать себя неважно. Если же боль была так сильна, что нам приходилось вытеснять ее из сознания, то во взрослой жизни мы можем столкнуться с трудностями в преодолении некоторых ситуаций.

Мы можем оказаться склонны проецировать дурные чувства на окружающих людей, на весь мир, и нам может быть нелегко вести себя открыто и доверять людям. Чем более сильную боль мы пережили, тем более мы окажемся склонны к защите в последующей жизни и тем в большей мере эта защитная стратегия станет влиять на наш интеллект.

ЕЩЕ СМОТРИТЕ:  Система «тик-так»: мощные рычаги оптимизма

Понимание того, как старые травмы влияют на настоящее, позволяет прояснить отношения с окружающими. Воспроизводя воспоминания о старых травмах, мы можем разобраться в своих защитных стратегиях и научиться пользоваться новыми, конструктивными стратегиями вместо защитных. И чем более самоотверженно мы будем стремиться этого достичь, тем более свободны станем от тирании нашего жизненного опыта.

Ответственность, сострадание и агрессия. Осознав, что наше нынешнее поведение отчасти может объясняться нашим прошлым, мы можем попытаться использовать это в качестве оправдания, как способ избежать ответственности. А это, по сути дела, есть просто еще одна защитная стратегия. То, что многие наши сильные реакции основываются на нашем давнем опыте, еще не означает, что мы вправе сложить с себя ответственность за то, как мы себя ведем. Ответственность означает отказ от защитных стратегий в пользу стратегий конструктивных.

Не менее важно и сочувствие к самому себе. Если мы, будучи взрослыми, страдаем из-за своего полуавтоматического поведения, очень важно бывает принять тот факт, что наши изначальные стратегии выживания жизненно необходимы и достойны уважения.

Важно также осознать: поскольку наш личный опыт обид и унижений влияет на наше отношение к окружающим, другие люди так же, в свою очередь, бывает, оскорбляют и ранят других вследствие своего собственного личного опыта. Когда они так поступают, наши чувства к ним в основном определяются их поведением. В ситуации конфликта следует учесть и влияние нашего жизненного опыта. Но это не означает, что тем самым мы можем оправдать агрессию и что мы не должны ей противостоять.

Для большинства из нас определенный уровень дистресса является неизбежным. К счастью, одним из величайших достижений XX века явилось открытие тех способов, посредством которых старые травмы могут быть извлечены на поверхность и смягчены. Осознание того, как искаженное восприятие, неправильные установки и неадекватное поведение привлекаются нами для утоления давней боли, является первым шагом к избавлению от них.

 

Конструктивные стратегии

По мере того как мы осознаем, что наш внутренний мир является отражением нашего жизненного пути, на смену защитным стратегиям начинают приходить более действенные стратегии:

  • Признание — распознавание и принятие тех элементов нашего жизненного опыта, которые окрашивают наше поведение.
  • Вознаграждение — умение распознать и оценить те сферы нашего разума, которые отличаются ясностью и силой.
  • Противопоставление — нахождение способов активно воспрепятствовать старому дистрессу, когда он проявляется, за счет противостояния установкам, направляющим наше поведение. Тогда «Я должен(а)» превращается в «Я предпочитаю».
  • Самообладание — активное и уверенное отношение к жизни как к эффективному предприятию, а не как к неизбежному испытанию.
  • Регрессия — готовность с доверием отнестись к тому, что воспроизведение детского дистресса может способствовать реорганизации наших приспособительных стратегий.
  • Ассертивность — умение увериться, не впадая в дистресс, что мы обладаем определенными неотъемлемыми правами и вольны исполнять свои обязательства, не позволяя другим нас эксплуатировать.

 

Научитесь рациональному и выгодному для себя поведению в любых ситуациях изучив курсы «Конфликтология» и «Психология мотивации и влияния»:

Конфликтология: практический интерактивный мультимедийный дистанционный курс
Конфликтология: практический интерактивный мультимедийный дистанционный курс

Также смотрите

2023 © НП ЦДО «Элитариум»
Копирование материалов запрещено.

Выберите курсы или программы